Сегодня я болен

«Ниспадающий сумрак, пелена стеной, голос ниже нуля — я сегодня больной…» Бред какой! Конечно, голос ниже нуля не в пример погоде, у которой, определенно, не зимний «плюс». Но как-то не клеятся стихи сегодня, хотя написать что-нибудь ОЧЕНЬ тянет. Настроение такое. И погода усиливает это желание. Вечер, пасмурно, то ли смог, то ли туман, то ли в глазах мутно. Кругом течет — «плюс», ведь. Какая-то каша. А еще я приболел. Вроде, и слабости нет, но голос стал совершенно не мой: низкий и скрипучий. И петь не могу — срывается. И даже побаиваюсь, что он у меня навсегда такой останется.

Выхожу из метро, направляюсь туда, куда люблю ходить, — в Ботанический сад. Заматываюсь поплотнее нахлобученным шарфом, натягиваю шапку пониже, руки — в перчатки и в карманы. Теперь тепло. Еще можно поднять воротник, и не спеша ползти в направлении входа. Ну… не совсем парадного, конечно, но для очень многих ЭТО и есть вход. Хорошо! Тепло. Спокойно. Кисло-сладкий привкус глинтвейна. Спасибо Наташке. Хм… вкусная штука, ё-моё! Да, точно, вкусная. И горячая. В общем, лечение начал. Эх, как же тепло и спокойно! И рассказать даже об этом кому-нибудь хочется (нет… прокричать!.. всем!!!), что когда я болен, мне (ну хоть когда-нибудь, и на том спасибо!) бывает тепло и спокойно, потому что когда я здоров…

Уютное, умиротворенное, несмотря на погоду, состояние постепенно меняется. Наконец, приходят кроме ощущений мысли, которые жаждут собственного превращения в какую-либо определенную форму. Первое, за что цепляется это желание, — песня. В голове складываются строки, но как-то вяло и безжизненно. Что-то вылупляется банально-приземленное. Не хочу! НЕ ХО-ЧУ! Но продолжаю. А что делать: мысли же требуют! Прохожу под высоковольткой. Тропка. Да уж, совсем не то, что в горах. Там задумаешься — обязательно оступишься. А сейчас я иду попеременно то глубоко задумавшись над собственным состоянием, то оценивая наклон тропы. Почему-то выходит постоянно пара градусов, но тропа при этом идет горизонтально, если глянуть вперед. Парадокс. …забор, заваренная дырка, куда я заходил той зимой кататься на лыжах, снова забор, снова дырка (теперь маленькая), в которую я и захожу, как и последние несколько месяцев.

Уже начинает темнеть. Хм… надо бы достать бумагу с ручкой, чтобы записывать то, что приходит в голову. Роюсь на ходу в рюкзаке — ручки нет! Еще раз… нет! Еще… А, вот, она! Нет, эта не пишет! Ладно, сойдет карандаш. Я уже иду по асфальту. Так, бумага… О! Есть лист! Хм… чистый. Когда это я писал черновики своих песен на чистых листах? По-моему, никогда. Вечно на обратной стороне какая-нибудь чушь — то ксерокопии газет, то какие-нибудь рефераты, то еще какая ерунда. Ладно, пишу… Надо повернуть здесь направо. Нда… историческая дорожка. Хм… я сейчас знаю этот сад как свои 5 пальцев. Нет, 20. Не важно. А когда-то мне это казалось огромным лесом! А сейчас он целиком умещается в моей памяти, причем в ней еще куча указателей поместились: «там тупик», «тут калитка», ну и куча разных других. Ой-ты! Две тетечки навстречу. О чем-то весьма увлеченно разговаривают. Это и к лучшему. Несколько странно смотрится человек, что-то пишущий на ходу. Но мне плевать, даже если они только этому и будут уделять все свое внимание.

Выхожу на главную аллею. О-па! Где-то я уже это слышал… да, ладно, «где-то»! Сам отлично понимаю, где. Позапрошлой осенью уже пытался сваять песню под впечатлением этого места! Листья кругом лежали. Всяко больше, чем сейчас снега. Также свернул откуда-то на эту же аллею, а потом дома накатал страницу. Там была фраза, похожая на «выхожу на главную аллею». Но так та страница стихами и не стала. А прозу я тогда не хотел писать. Эх, найти бы этот листок! Любопытно, что там понаписано? Точно помню, что была фраза про Бога: то ли «хорошо быть Богом», то ли «тяжело быть Богом». С одной стороны, конечно, хорошо — ты можешь быть сразу и везде и все знать. С другой — тяжело — это же скучно «быть сразу и везде и все знать». Вот я и не могу вспомнить, на чем же я тогда остановился?

Чёрт, что-то я уже совсем без рифмы песню пишу, может, из нее проза выйдет? Нда, мысли прыг-скок. Чего-то ничего толкового не выходит. Одни обрывки фраз. Да и как это все уместить в одной песне? Все-таки проза может больше вместить и точнее. Но это и проще. Стихи красивее, но сложно же в них вложить именно то, что ты хочешь! А чтобы это было красиво при этом - вообще нетривиальная задача!

И все-таки мне тепло и спокойно на душе. То ли глинтвейн, то ли просто так. А отчего расстраиваться-то? Поводов нет! Откуда? Все идет вполне сносно, а что-то и просто хорошо. Я не один — это главное. Пусть не в данный момент, но каждый раз, когда мне это позарез необходимо, находятся друзья, способные поддержать меня. Жалко, конечно, что никто из них не смог быть со мной сейчас здесь, но с другой стороны смог ли бы я тогда написать эту песню? Или нет, прозу. Да чёрт его знает, получится ли вообще что-нибудь!

Эх, уже темнеет, надо бы писать поскорее. Хм… уже всю страницу исписал. Хорошо, что другая сторона тоже чистая. На главной аллее народу побольше. Человек 20 вижу в обе стороны. Благо, уже темнеет и народу все же не как на проспекте, а то бы все на меня внимание, наверно, обращали. Да, далеко ушел в прозу, совсем рифма пропала. Неужели я никогда больше не буду писать песни? Руки - поглубже в карманы.

Развилка. Налево. Туда только что две тетки свернули. Не, хочется еще пройтись. Что, я ради 20 минут приехал? Нет, ну, я сначала, конечно, купил все для записи очередной партии дисков, встретился с нашими туристами на вокзале (которые меня и угостили горячим глинтвейном), а сюда от вокзала ехать минут 15 всего — невелик крюк. Но ёлки-палки! Хочу еще. Хочу — и всё! Пойду прямо. Или направо? Взглянул направо. Ой-йо! Как Останкино между деревьями сверкает! Как-то немного неожиданно она для меня сейчас появилась, вся в огнях. Эдакий столб огня посреди темного леса. Не, пойду прямо, там короче. Прошел несколько метров. Нет, пойду направо. В сторону башни. А потом на ВДНХ. Не хочу сегодня возвращаться. К тому же оттуда до дома почти по прямой на метро.

Неужели я никогда больше не буду писать песни? Часто меня такая мысль посещает, а потом «хлоп» и напишется. И так уже 3 года. Нет, наверно, все-таки буду. Но сейчас однозначно будет проза. Какая из этого песня-то? Разве что плохая. Как я к тому же вмещу все то, о чем сейчас думаю? Не, столькое я не смогу никак втиснуть. Разве что ногами затолкать. Эх, сто пудов, хорошая песня — это гораздо сложнее, чем хорошая проза, поэтому хорошей прозы все же больше, но и вознаграждения за нее морального меньше, на мой взгляд. Ладно, ограничусь на сей раз прозой. Решено.

Ого-го! Верхушка в облаках. Низкие облака. Всего 500 м. Значит, в горах они были бы подо мной. Чего ж удивляться, что они там так часто бывают «под»? Ведь там за 2 км высота была постоянно!

О, вот здесь я осенью письмо писал. Хм… а где же мне девочка одуванчик подарила? Не помню точно… Да уж, неожиданный подарок был. Все, однозначно, надо писать из этого прозу! Даже название придумал «Я болен», или что-то вроде того. Ну и здоров же этот столб огня! Совершенно неожиданно смотрится он среди деревьев!

Все, кажись, поворот. Теперь в ворота. Что? Закрыты?

— Это всегда в нашей стране. Ни дня без сюрпризов.

Трогаю замок. Держится крепко.

— Ничего, там есть дырка в заборе. Калитка. Недалеко.

Недалеко? Не помню, но положусь уж на слова этой женщины. Идем вместе по тропе вдоль забора. «…страшно…». Это она про меня, что ли? Отмалчиваюсь. Вот, ё, так не охота назад возвращаться! Если и там закрыто, через забор полезу. «Кажется, в той стороне метро «Ботанический сад»?» — «Нет, вот там». Чёрт, в противоположной совсем, а что же там? «…там «Останкино»» — «А, знаю, станция электрички». Мог бы и сам догадаться, что там «Останкино», а это совсем в другую сторону, кучу раз же ездил! А за голос простите, конечно, — болею я! Стемнело. Смотрю на небо. Оно оранжевое. Или розовое? Чёрт поймет. «…там ее то заваривают, то снова ломают…» Да, красивое небо. Какое-то только страшноватое. Хм… будь у меня фотоаппарат со штативом, наверно, вышли бы отличные фотографии: абсолютно черные силуэты деревьев на фоне искусственно освещенного оранжевого неба… «… я так боюсь одиноких мужчин…» Да когда же она замолчит? Опять на меня намекает?! — «Угу». А, это она имеет ввиду этого каратиста — бежит, потом ногами и руками машет. Да, страшное производит впечатление в темноте. Но не стоит его бояться, другие ребята страшнее. Те ногами просто так не машут. Они тихо подходят, и кирдык. Да и фиг с ней, пущай боится, мне-то что? Успокаивать ее, что ли? Не маленькая, чай. Взглянул на ее лицо. Ну… лет 40, наверно. Ничем не выдающееся, самое рядовое лицо. Да, красивая получилась бы фотка с деревьями, особенно вот с этим, большим. «…вот тут. А, нет, дальше. Там, рядом с холмом…» Да, знаю я, что за калитка, понял уже! Не раз уж здесь ходил! «Кажется, я понял, про какую калитку Вы говорите». Ох, не хрена ж се близко! Я-то думал в 50 метрах, а тут раз в шесть больше! Но да ладно, разве я спешу? Вот, сейчас пройдем ворота. Ой. А я и не обращал внимания, что они так «с мясом» вырваны. Помню только, что там забор есть. «Красивое небо. В Прибалтике зимой такое. Даже красивее. Море совершенно фантастическое и небо. Зимой. Летом они серые, а зимой просто потрясающие. Я часто раньше там была, кх-кх. В Риге, на Взморье. Только люди туда чаще ездят летом, кх-кх. Почему? Ведь, красивее же зимой». Она действительно не понимает или косит под дурочку?? «Влажно. У меня астма, она обостряется, когда влажно». Чёрт, может, это у меня тоже астма!? Она проходит, когда воздух сухой, а когда влажный, то у меня всегда обострения! Блин, наверно, астма. Врачу, что ли, показаться? «Люди едут, когда тепло». Они ж не видели этого зимой и им, наверняка, никто не говорил. Чему ж тут удивляться-то? «А Вы потом до метро?» — «Нет, я в торговый центр, кх-кх, тут рядом. Я живу здесь рядом, часто гуляю, кх-кх, здесь каждый раз какие-нибудь сюрпризы. В нашей стране…». Ясно… Вот бугор. Да, конечно, он мне знаком. Помню его еще с того раза, как был здесь впервые и умудрился здесь даже заблудиться. «Вот калитка» — «Открыта» — «Конечно, я через нее вошла». Ну, ё-бабай! Не проходим, а пролазим через калитку, т.к. она сделана прямо в заборе и бетонный фундамент забора никто не убирал.

«Теперь налево — «Ботанический сад», прямо — «ВДНХ»». А сама направо. Я знаю, что «ВДНХ» прямо. «Всего хорошего».

Пойду прямо. Тут хоть дорогу знаю. Хотя нет, лучше налево, там красивее. Ох, что это меня на приключения сегодня тянет! Может, потому что болен? О, надо еще вон у того мужика с коляской уточнить. «Извините, я дойду до «Ботанического сада», если пойду туда?» — «Понятия не имею. Наверно, через сам сад надо идти. Тут где-то дырка была…» Понятно, сам только что из нее. Не, лучше не рисковать, а то зайду куда-нибудь, будет не в кайф идти из какой-нибудь задницы до того же самого «ВДНХ». «Спасибо». Возвращаюсь 20 метров, иду в направлении метро.

Во, шлюз. Слева в прошлый раз шли. Темно было — хоть глаз выколи. Сейчас снег лежит — даже в темноте видно что-то. Ха! В тот раз даже паника была из-за темноты: страшно и всё! Маньяки, что ли, бродят? Не знаю, чего тут бояться? Боишься — не ходи, в конце концов.

Да уж, забил сегодня на все дела. Поехал сначала за дисками, потом на вокзал. Потом совсем решил на все плюнуть (спасибо настроению или, точнее, состоянию), приехал сюда. Эх, жалко не получилось сюда с кем-нибудь приехать! Что-то, действительно, стало мало времени. Нет «свободного». А откуда было раньше, лет 5 назад, свободное время? Хм… я не делал вот эту штуку, еще вот эту (вместе они уже не первую неделю меня целиком занимают), еще я не занимался туризмом (отдельная статья, конечно… столько времени, слов нет!). Этого мало? Наверно, нет. Так, не сделать ту же ошибку, что в прошлый раз: здесь надо прямо идти. Точно помню, что в тот раз налево свернули, там, помню, грузовик разгружался. Стремное место. Потом ходили задворками. Вот тут прямо, нет, лучше направо. Ой, чёрт, упираюсь в павильон «Космос», нет, надо было прямо идти! Ладно, пройду и тут, не возвращаться же! Вон, два мужика же прошли! Не фига се: здесь еще выставляют что-то по теме, интересно? №52 и №53 — механизация и мелиорация.

О, слушай, в тот раз здесь вывернули. Ага, точно-точно. Там еще дорога чинилась, мне еще втык досталось за необдуманные слова. Ох, помню… Неприятно было. Но, похоже, за дело.

Хм… Опять Останкинская башня. Такая вся сияет. Не, облака низкие — всю ее не видать. О, еще ракета. Люди появились. Ну да, здесь их, похоже всегда достаточно.

— Молодой человек, не подскажите, где здесь павильон пчеловодства?

Фу, блин! Подкралась, даже не заметил — задумался (а чем, блин, я еще занимаюсь последние полтора часа?)! Дама лет 35. Павильон… помню, видел еще очень давно. Разрушенный такой, точнее сильно побитый. Где-то там, за «Космосом».

— Там, кажется.

— А в каком направлении, направо или налево?

— Не помню точно, но уверен, что там дальше.

— Спасибо.

Забавно, ко мне люди обращаются. Они, интересно, не пугаются моего голоса? Ой, еще одна идет прямо на меня. Ровесница. Я похож на справочное бюро??!

— Извините, не подскажите, там есть еще павильоны?

— Да, есть. А Вы что-то конкретное ищете?

— Павильон №35. Это там?

— Если честно, понятия не имею.

— Но там еще много павильонов?

До фига!

— Да, много.

— Ладно, спасибо.

— Да не за что.

Интересно, она тоже пчеловодов ищет? Да уж, народу здесь много. Ту-154: вход — 20 рублей. Блин, из всего деньги делают! Какая-то музыка… «опа-опа…» Ясно, тем летом слышал. Не помню, кто поет. Попса какая-то. Блин, еще объявления с другой стороны нудят. Что-то я проваливаюсь… Наверно, болею… Ух, как же долго идти! Бросаю взгляд направо. Направо не смотреть! Опять эта хрень светящаяся! Домой уже хочу! Теперь вместо «опа-опы» какая-то испанская гитара. Объявления теперь с двух сторон сыплются. Мысли прыг-скок. Спать хочу! Блин, дорога шириной 10 метров, почему я чуть на мужика не налетел, обойти, что ли, не мог? Ха, теперь тетка на меня чуть не налетела. Значит, я не один такой, налетающий на всех подряд! О, еще одна кандидатура! Улыбаюсь. Говорит по мобиле, вперед не смотрит, идет прямо на меня. Не буду отходить, интересно, врежется? Эх, глаза подняла. Нет, разошлись. Улыбка становится шире. Да…… дорога 10 м в ширину, а люди друг на друга чуть не натыкаются!

Черт, это еще не выход, только павильоны кончились! Впереди еще гостиница «Космос» мерцает. Еще эта музыка и объявления. Все, крыша едет. Наверно, потому что я болен. Хотя если мысли отвлечь от происходящего вокруг, то всего этого и не замечаешь. Но я не могу и не хочу отвлекать. Наверно, потому что я болен. Мысли прыг-скок, прыг-скок. Почти бегу. Домой хочу! Справа, еле разборчиво: «…и все кричат ура…» Что-то знакомое… что-то, что-то… ах, да! «Печаль» Цоя. Блин, почему попса слева все глушит?! Ну, наконец-то, выход! Хм… вот тут я журналы когда-то покупал, туда мы в клуб ходили. Но так и не попали, по Москве ночью погоняли в поисках другого, в итоге на «Новослободскую» попали. Неплохо тогда порубились. Но если честно, то отстой полный. Не в людях дело, конечно, они были что надо, — клуб поганый.

Ура, метро!

Надо бы купить торт около дома. ДР у брата, все-таки! Не забыть бы, склероз, проклятый! Напоминание, что ли, поставить? Не, не буду, вот и посмотрим, есть склероз или нет. Какие-то парни знакомятся с девчонками. Надо ж такие тупые вопросы им задавать! Им же по 16-17 лет, на фиг спрашивать: «Работаете? Учитесь?» Еще этот, вон, дурачок, поддакивает сидит, жесть… Неужели я таким же был? Не, не был, мне духа не хватало тогда. И, слава Богу. Лучше вообще никак, чем такую чушь спрашивать. Я б себя полным дураком на их месте чувствовал. Но они ж супергерои — пиво, тёлки, рок-н-ролл… Бэээ…

Ох, как же спать охота…

P.S. Я все-таки не забыл купить торт, но забыл в магазине рюкзак. Пришлось возвращаться. … это всё оттого, что я сегодня болен.

26—27 ноября 2005